ОБ ИИСУСЕ ХРИСТЕ

О морали Иисуса Христа

Что касается морали Иисуса Христа, то в ней не видно ничего божественного, что заставляло бы предпочесть её сочинениям древних; скорее наоборот - всё, что мы находим в ней, извлечено из их сочинений или же написано им в подражание. Блаженный Августин признается, что он нашел целиком в некоторых сочинениях древних начало евангелия от Иоанна; нужно заметить, что этот апостол настолько привык обкрадывать других, что ему не стоило никакого труда присвоить себе загадки и видения пророков, чтобы составить из них свой Апокалипсис. Откуда, например, совпадения между учением Ветхого и Нового Завета и сочинениями Платона, если не от того, что раввины и те, кто составил Новый Завет, обокрали этого Великого человека. Происхождение мира выглядит гораздо правдоподобнее в его Тимее, чем в книге Бытия; а между тем ведь нельзя сказать, что это произошло потому, что Платон во время своего путешествия по Египту прочитал еврейские книги, поскольку, по словам блаженного Августина ко времени путешествия Платона они еще не были переведены по приказу царя Птолемея.

Страна, о которой Сократ говорил Симмию в "Федоне", гораздо приятнее земного рая, а басня об андрогинах, несравненно остроумнее всего того, что мы узнаем из книги Бытия об извлечении Адамова ребра, чтобы сотворить из него женщину... А разве гибель Содома и Гоморры не похожа на то, что сделал Фаэтон? А возможно ли большее сходство, чем то, которое существует между падением Люцифера и Вулкана или падением гигантов, сброшенных в пропасть молнией Юпитера? А сходство между Самсоном и Геркулесом, Илией и Фаэтоном, Иосифом и Ипполитом, Навухудоносором и Ликаоном, Танталом и злым богачом, манной израильтян и амброзией богов?

Блаженный Августин, св. Кирилл и Феофилакт сравнивают Иону с Геркулесом, прозванным Триночником, потому что он пробыл три ночи во чреве кита.

Река Даниила, описанная в 7-й главе его пророчеств, - это очевидное подражание (подземному потоку) Пирифлегонту, о ней говорится в диалоге о бессмертии души.

Первородный грех взят из мифа о ящике Пандоры, жертвоприношение Исаака и Иеффая - из легенды о жертвоприношении Ифигении, которая заменена была ланью. Рассказ о Лоте и его жене совершенно совпадает с басней о Бавкиде и Филемоне; История Персея и Беллерофонта послужила основой для истории о св. Михаиле, победившем демона; Наконец, установлено, что авторы Писания почти дословно переписали сочинения Гесиода и Гомера

почти дословно перписали сочинения Гесиода и Гомера.

Что касается Иисуса Христа, то, как говорит Цельс, по словам Оригена, он заимствовал у Платона его мудрейшие изречения. К примеру:"Легче верблюду пройти через игольное ушко, нежели богатому войти в царство божие". Секте фарисеев, к которой принадлежал Иисус, верующие в него обязаны учением о бессмертии души, о воскресении, об аде и большей частию его морали, в котой я не вижу, однако, ничего, чего не было бы в учении Эпиктета, Эпикура, и многих других; Блаженный иероним цитирует последнего как человека, добродетель которого внушала стыд даже лучшим из христиан; его жизнь была настолько умеренна, что его лучший обед состоял лишь из небольшого куска сыра, хлеба и воды. При таком скромном образе жизни этот философ, хотя и был язычником, говорил, что предпочитает быть бедным и разумным, чем богатым и неразумным, прибавляя, что редко соединяются в одном лице богатство и мудрость и что можно быть счастливым и удовлетворенным лишь в том случае, если благоденствие сопровождается благоразумием, справедливостью и честностью, которые суть качества, дающие истинное и долгое наслаждение.

Что касается Эпиктета, то я не знаю, существовал ли когда либо человек, не исключая и Иисуса Христа, более стойкий, строгий, уравновешенный и возвышенный в своих поступках. Очень легко было бы это доказать, если бы нашлось место, но, чтобы не переходить границ, которые я наметил себе, сошлюсь только на один пример из его прекрасной жизни. Эпиктет был рабом одного вольноотпущенника, по имени Эпафродит, начальника стажи Нерона; Грубому Эпафродиту пришло в голову выкручивать ему ногу. Эпиктет, заметив, что господину это доставляет удовольствие, с улыбкой сказал ему, что, по видимому, он не кончит до тех пор, пока не сломает ногу, что и случилось. "Ну вот, - сказал он спокойно и с улыбкой, - не говорил ли я вам, что вы сломаете мне ногу?" Обладал ли кто нибудь еще такой выдержкой? И можно ли говорить, что Иисус Христос был так же терпелив, если он обливался потом от страха при малейшей опасности, угрожавшей ему, плакал и проявил перед смертью жалкое малодушие, какого вовсе не видели в его мучениках?

Если бы неумолимое время не лишило бы нас книги, которую Арриан составил о жизни и смерти нашего философа, я убежден, что мы знали бы о многих других примерах его терпения. Не сомневаюсь, что об этом его поступке скажут то же, что говорят священники о добродетели философов, то есть что в основе ее лежит тщеславие, что он на самом деле совсем не то, чем кажется; Но я хорошо знаю, что так говорят те, кто, болтая с кафедры все, что им приходит в голову, думают, что честно зарабатывают себе на жизнь, проповедуя народу и горячо выступая против тех, которым одним известно, что такое здравый ум и настоящая добродетель. На самом деле между поступками истинных мудрецов и этих суеверных людей, которые поучают других правилам поведения, нет ничего общего; кажется, что эти люди сами учатся только для того, чтобы заработать на пропитание; они похваляются и кричат, когда добиваются его, как будто бы достигали высшей степени совершенства, хотя это всего лишь жизнь бездельников, гордецов и распутников, и большинство их меньше всего соблюдает предписания той религии, которую они исповедуют. Оставим, однако, в стороне людей, не имеющих никакого понятия об истинной добродетели, для того чтобы рассмотреть божественность их учителя.

Рассмотрев политику и мораль Христа, в которых нет ничего, что было бы столь же полезно и возвышенно, как сочинения древних философов, посмотрим, доказывает ли его слава, приобретенная после смерти, его божественность. Народ до такой степени не привык рассуждать, что я удивляюсь, когда стараются делать какие-то выводы из его поступков. Опыт постоянно показывает нам, что народ всегда гонится за призраками и не делает и не говорит ничего, что доказывало бы его здравый смысл. Тем не менее, как раз на подобных химерах, которые во все времена были в ходу вопреки усилиям ученых, всегда их оспаривавших, люди основывают свою веру. Какие бы усилия не прилагали ученые для искоренения господствующего безумия, народ не расставался бы с ним до тех пор, пока не пресыщался им.

Напрасно Моисей похвалялся, будто бы он был истолкователем божественной воли перед людьми, напрасно он в доказательство своей миссии и своих прав совершал необыкновенные деяния; стоило ему отлучиться ненадолго, что он делал время от времени для того, чтобы, как он уверял, "посоветоваться" с богом (подобным же образом поступали и Нума Помпилий, да и еще многие другие законодатели), стоило ему ненадолго отлучиться, говорю я, как, вернувшись, он видел, что евреи снова поклонялись тем богам, каким они поклонялись в Египте. Напрасно продержал он евреев 40 лет в пустыне в надежде, что за это время они забудут своих прежних богов; они всё-таки не забыли их и упорно поклонялись им, несмотря на жестокие наказания.

Только ненависть к другим народам, которую им внушили из гордости, свойственной глупцам, заставила их постепенно утратить память о богах Египта, чтобы направить своё внимание к богу Моисея; Некоторое время Моисею поклонялись так, как это было предписано в Законе, но и его бросили, чтобы последовать учению Христа вследствие того непостоянства, которое заставляет стремиться к новшествам.

Самые невежественные среди евреев приняли закон Моисея; Подобные же люди пошли и за Иисусом, а так как число таковых бесконечно, то не следует удивляться столь легкому распространению новых заблуждений. Нельзя сказать, что новая вера не была опасной для принявших её, но энтузиазм, который она возбуждала, побеждал страх. Так, ученики Христа, несчастные, умиравшие от голода (как это видно из того, что они однажды были вынуждены срывать колосья в поле, чтобы немного насытиться), эти ученики Иисуса Христа, говорю я, пришли в отчаяние лишь тогда, когда увидели своего учителя в руках палачей, не5способного больше дать им обещанное благо, могущество и величие.

После его смерти его ученики, в отчаянии увидев, что они обмануты в своих надеждах, изгнанные и преследуемые евреями, собиравшимися поступить с ними так же, как и с их учителем, сделали из необходимости добродетель, они рассеялись по соседним странам, где, ссылаясь на несколько женщин, рассказывая о его воскресении, о взятии его на небо отцом и прочие басни, которыми переполнены евангелия.

Неудача, которая постигла их среди евреев, навела их на мысль попытать счастья у язычников, испытать, не окажутся ли они счастливее среди чужеземцев; но так как для этого нужны были большие знания, которых у них не было, ибо язычники были философами и, следовательно, слишком большими друзьями разума, чтобы заниматься пустяками, то последователи Иисуса привлекли для этой цели одного молодого человека с кипучим и деятельным характером, немного лучше образованного, чем неграмотные рыбаки-лодочники, и более способного заставить слушать свою болтовню; Последний присоединился к ним после особого "небесного" "знамения" (ведь нужно же чудо!!!) и привлек в нарождающуюся секту несколько сторонников страхом адских мук, в подражание басням поэтов древности, и надеждой на блаженство в раю, куда он буд-то бы был взят, по его бесстыдному утверждению.

Ученики, зачарованные и обманутые, позаботились доставить своему учителю честь, которой Иисус при жизни не мог достичь. Его судьба была не лучше судьбы Гомера и не почетнее, потому что шесть городов, где Гомера презирали и откуда Гомера изгоняли при жизни, потом спорили, кому из них принадлежит честь считаться его родиной.

После всего, что мы сказали, можно говорить что христианство, как и прочие религии, есть лишь грубо сотканный обман, успех и широкое распространение которого удивили бы даже тех, кто его выдумал, если бы они вернулись на землю...